Приютила тебя, сироту, теперь тяну, как проклятая, – услышала Юля, но верила: у нее будет настоящая семья

Юля всегда знала, что у нее нет настоящих родителей, а тетя Таня, приютившая ее, так и не попыталась хотя бы притвориться мамой.

Женщина никогда особо не скрывала, словно подчеркивала, что девочка ей чужая. Часто, тяжело вздыхая и поджимая губы, она повторяла одну и ту же фразу, будто оправдывая самой себе свой суровый характер, что приютила сироту и тянет теперь эту ношу, как крест.

Если Юля попадалась ей на глаза в неподходящий момент, та гнала девочку на улицу или в сарай, чтобы та «не мозолила глаза».