Преступления гитлеровской Германии стали притчей во языцех, так, что любые государственные репрессии сравнивают с нацистскими. С учетом обилия доказательств трудно представить: что организаторы этих зверств могли сказать на суде в свое оправдание? Основных позиций было две: нацисты либо утверждали, что ни за что не отвечали и не видели зла, либо доказывали, что подобные преступления были мировой практикой. Раскаялись в содеянном и признали свою вину лишь единицы, но не всех это уберегло от казни.