Жить в позднепутинской России стало хуже. Жить стало тоскливей. И не из-за потерь материальных. А из-за все более ощутимой утраты того, что называют базовыми ценностями.
Мои папа с мамой в Москве были «понаехавшими», папа – со Ставропольского края, мама – с Магадана, начинали жизнь с нуля, и моим кушаньем в детстве часто была тюря: черный хлеб с луком и водой. Но жили мы весело и беззаботно, обрастая постепенно всяким трудовым достатком.
Всю жизнь при СССР я, как и другие, чувствовал...