Инспектора Отдела кадров звали Иван Михайлович Кожин. Ему было
за сорок. Благородная седина красиво оттеняла его виски. Велюровый пиджак
и малиновый галстук придавали ему солидности. Иван Михайлович был кадровик
от бога. Он знал всех радистов в лицо и от его милости зависело направление
кадра на белый лайнер или на долгую каторгу в северном каботаже. Кожин зубы
сточил, работая с нашим братом, поэтому имел железную челюсть. При ярком
свете улыбка инспектора казалась хищной.