Русская делегация вернулась в Брест 9 января (в России ещё действует старый календарь, на котором 27 декабря), и во главе её уже стоял сам Лев Троцкий, нарком иностранных дел, второй человек в красном правительстве. Всю дипломатическую мишуру инструкций, полученных им от ЦК и лично от главы Совета народных комиссаров Ленина, можно свести к простой до гениальности формуле, озвученной самим Ильичом: "…между нами было условлено, что мы держимся только до ультиматума немцев, после ультиматума мы сдаём" (1).